Россия в среднем тратит на одного заключенного почти в 120 раз меньше, чем Швеция – зато тюремные сроки в семь раз длиннее. Объясняем на графиках, что не так с российскими тюрьмами

На 1 января 2023 года в России в заключении находились 433 тысячи человек. Последние годы эта цифра снижается, но все еще остается высокой. В 2021 году в России было 328 заключенных на 100 тысяч населения — это первое место среди стран Совета ЕвропыВ 2022 году Россия была исключена из Совета Европы. Но это далеко не единственная проблема российской пенитенциарной системыСистема исполнения уголовных наказаний.

В России долгие сроки заключения — они не помогают «исправиться»

Лишение свободы как до суда, в ожидании приговора, так и в качестве наказания в России практикуется необоснованно часто, считают эксперты. Сроки заключения тоже более длительные: 58% заключенных должны провести в тюрьме более пяти лет (в среднем по Европе — 37%). Общий срок пребывания в учреждениях уголовно-исправительной системы (включая заключение под стражу до суда, в ожидании приговора) в России составляет 29 месяцев. Медианный срок среди европейских стран — 8,9 месяцев. 

При этом лишение свободы, особенно длительное, не способствует «исправлению» человека. Метаанализ американских исследований на эту тему показал, что лишение свободы по сравнению с другими мерами наказания не влияет на снижение повторных правонарушений. Российские исследования тоже подтверждают, что уровень повторной преступности выше среди тех, кому в качестве наказания по предыдущей судимости был назначен реальный срок.

«В тюрьме человек социализируется среди других людей, совершивших преступление — и чем дольше он там находится, тем сильнее закрепляются определенные паттерны поведения. Так что чем больше срок пребывания в тюрьме, тем выше шанс туда вернуться», — объясняет криминолог Владимир Кудрявцев.  

За время лишения свободы разрушаются семейные связи, человек теряет свои профессиональные навыки, ему становится все сложнее адаптироваться к жизни вне тюрьмы. 

Один из ключевых факторов в предотвращении повторных преступлений — стабильные социальные связи, в первую очередь, брачные, говорит Кудрявцев. Рецидив среди тех, кто состоял в браке на момент первого осуждения, в  два раза ниже, чем среди всех остальных.

Но российская тюремная система устроена таким образом, что зачастую осужденных отправляют далеко от населенного пункта, где живут его родственники. В России есть разные режимы отбывания наказания — колонии общего, строгого, особого режима и колонии-поселения — и не в каждом регионе представлены все из них. Например, только 34% всех освобожденных из исправительных учреждений и СИЗО Пермского края в 2017 году были жителями этого региона. 88% переводов через систему «ФСИН. Деньги» в 2017-2019 годах были отправлены из регионов, не совпадающих с местом заключения. 

Родственники не всегда могут позволить себе регулярно ездить навещать заключенного, в итоге семейные связи рушатся. Косвенно это подтверждает тот факт, что чем больше расстояние между заключенным и его родственниками, тем меньше заключенный получает денежных переводов. 

В среднем в колониях зарабатывают 2 тысячи рублей в месяц

Абсолютное большинство заключенных в России содержатся в исправительных колониях (76%). Остальные — в следственных изоляторах и тюрьмах. В тюрьмах и СИЗО люди содержатся в камерах и фактически не покидают их; в колониях живут в общежитиях, в них есть рабочие цеха, можно посещать библиотеку, спортзал, а в колониях-поселениях свободно перемещаться по территории без охраны. 

70% заключенных в исправительных колониях работают, но зарабатывают ничтожно мало. В 2022 году средний заработок осужденных составил 9 тысяч рублей (при этом за последние годы он вырос в два раза — еще в 2018 эта сумма составляла 4,8 тысяч). 75% заработной платы осужденных идет на их содержание, а также на возмещение ущерба по поданным в их отношении искам — то есть от среднего заработка остается чуть больше 2 тысяч рублей. Накопить какие-то сбережения фактически невозможно. 

На содержание заключенных государство тратит самую маленькую сумму среди европейских стран — 2,6 евро в день. Медианная среди стран Совета Европы сумма — 41,7 евро. При этом Россия — лидер по тюремному бюджету в целом, в 2020 году он составил 3,7 млрд евро. Если учесть, что в 2020 году в России было 470 тысяч заключенных, получается, что на их содержание ушла примерно 1/8 часть бюджета. 

Заключенные работают на производствах, стройках, кухне, медицинской части, занимаются сельским хозяйством. Часть произведенной продукции идет на нужды самих колоний, часть делается на заказ для других предприятий. В колониях производят мебель, швейные изделия, продукты питания, изделия из металла, стройматериалы. 

С недавнего времени заключенных начали привлекать на стройки: пока речь идет о нескольких сотнях заключенных, но по словам вице-премьера Марата Хуснуллина на стройках могут задействовать до 180 тысяч заключенных (то есть почти половину тюремного населения). 

«Есть опасность, что права заключенных на этих стройках будут повсеместно нарушаться. Кто будет это контролировать? Для проверяющего из ФСИН это конфликт интересов, потому что он внутри системы. Независимого контроля со стороны государства в последнее время практически нет», — считает социолог, исследователь пенитенциарных систем Ксения Рунова. 

Мужчины до 60 лет и женщины до 55 лет, отбывающие наказание в местах лишения свободы, не имеющие начального профессионального образования, обязаны получить его в исправительном учреждении. Но зачастую их обучают на устаревшем оборудовании, так что после освобождения полученные навыки оказываются бесполезными. Кроме того, исправительные учреждения обычно не заключают договоров с предприятиями, где бы могли работать заключенные после освобождения.

Смертность заключенных в России в два раза выше, чем в Европе

В 2020 году смертность в колониях снизилась почти на 12%, утверждал бывший директор Федеральной службы исполнения наказаний Александр Калашников. Это произошло вопреки эпидемии коронавируса: Калашников заявлял, что заболеваемость заключенных в России была в три раза ниже общероссийской. Однако, по словам правозащитников и самих заключенных, людям в местах лишения свободы не ставили диагноз, не лечили и не изолировали. 

Но даже после заявленного снижения уровень смертности заключенных оставался почти в два раза выше медианного значения по странам Совета Европы: 50 смертей на 100 тысяч заключенных против 29. 

В 2021 году правозащитники получили фото и видео с доказательствами того, что заключенных в российских колониях регулярно пытают. Однако 77% жалоб на пытки заканчиваются отказом в постановлении уголовного дела, а большая часть из тех 23% жалоб, когда дела возбуждаются — это случаи, закончившиеся смертельным исходом. 

Доступ заключенных к медицинской помощи ограничен. По состоянию на 2020 год в 37 регионах отсутствовали лечебные исправительные учреждения, при этом в 35 из них на тот момент были случаи заболевания туберкулезом среди заключенных. Заключенных могут лечить в медчастях внутри исправительных учреждений, но там работают только фельдшеры и терапевты, нет оборудования, нет возможности сделать анализы или провести хирургическую операцию. Чтобы отправить заключенного в обычную ближайшую больницу, нужно заключить с ней специальный договор, назначить время посещения и выделить сотрудников для сопровождения. 

«Бюрократические сложности приводят к тому, что человеку могут не вовремя диагностировать заболевание, не обеспечить эффективное лечение. Кроме того, заключенные не могут выбрать лечение сами, выбрать врача, обратиться к платной медицине», — рассказывает Ксения Рунова. 

При этом в колониях распространены такие заболевания, как ВИЧ и туберкулез. ВИЧ в 2020 году был диагностирован у каждого десятого заключенного в России (а в Кемеровской и Самарской областях — у каждого четвертого). Это объясняется в том числе тем, что всех заключенных тестируют на него, поэтому выявляемость среди них тоже выше, чем среди населения в среднем. Но и распространяется вирус быстрее: в тюрьмах нет доступа к презервативам и чистым иглам, хотя доступ к наркотикам в некоторых колониях может сохраняться, отмечает Ксения Рунова. Одноразовых игл для татуировок тоже обычно нет — хотя эта практика очень распространена в колониях. 

Туберкулезом в 2020 году болели 2% заключенных, но в отдельных регионах эта доля гораздо выше: в Еврейской автономной области — 25%, в Тыве — 8%. Туберкулезом, в отличие от ВИЧ, зачастую люди заражаются именно в колонии, считает руководитель отдела мониторинга Коалиции по готовности к лечению (ITPCru) Наталья Егорова.

Людей с наркозависимостью не лечат, а отправляют в тюрьмы

Треть всех заключенных в российских тюрьмах — люди, осужденные за преступления, связанные с наркотиками. Их доля постоянно растет: в 2007 году их было 11%. 

В 2022 году к лишению свободы за незаконное приобретение, хранение или изготовление наркотиков (статьи 228–228.4) были приговорены 29 тысяч человек, следует из статистики Судебного департамента. 40% не имели цели сбыта, проще говоря, это обычные потребители. Треть их них получили сроки более трех лет. При этом, как выяснили исследователи из Института правоприменения, «парадоксальным образом» у наркопотребителей чаще всего находят ровно такую массу наркотика, которая нужна для возбуждения уголовного дела. 

В системе уголовного преследования есть сильный перекос в сторону потребителей, а не распространителей наркотиков, констатируют исследователи. При этом менее процента осужденных в 2022 году по «наркотическим» статьям отправлены на лечение: судя по всему, система не предполагает помощи зависимым людям. 

«Люди, отбывающие наказание из-за незаконного оборота наркотиков в местах лишения свободы, скорее всего, не только не “исправляются и осознают свою вину”, но, наоборот, еще сильнее стигматизируются и с большей вероятностью смогут потом совершить преступление», — убеждены авторы доклада «Наркопреступления в России». 

Государство никак не помогает бывшим заключенным

Ни во время заключения, ни после освобождения из тюрьмы человеку практически никак не помогают наладить свою жизнь. Часто от безысходности люди совершают повторные преступления. Исследования показывают, что 55% освободившихся из колоний общего режима снова совершают преступления в течение трех лет.

Сейчас в России нет федеральной структуры, которая занималась бы ресоциализацией бывших заключенных. Со следующего года ситуация должна измениться: Госдума приняла закон о создании института пробации, который вступит в силу 1 января 2024 года. 

После освобождения человек может обратиться в центр занятости, но найти таким образом работу удается только трети обратившихся (что в два раза меньше других категорий людей, состоящих на учете в центрах занятости). Чаще всего бывшим заключенным предлагают временную работу и неквалифицированный труд. 

Помочь с жильем могут в центрах социальной адаптации. Чтобы получить временное жилье бесплатно, бывший осужденный должен подтвердить, что его доход не превышает 150% от прожиточного минимума в регионе, и пройти медосвидетельствование. Обычно в ЦСА можно бесплатно жить до полугода (в некоторых регионах — меньше). Кроме того, такие центры могут принять ограниченное количество людей: общий лимит наполняемости государственных ЦСА по всей стране — 9421 человек, в то время как в 2021 году освободилось 168 тысяч заключенных. 

«Освободившимся заключенным нужно помогать как отдельной социальной группе со своей спецификой. Во-первых, они сильно стигматизированы, их не хотят брать на работу. Некоторые некоммерческие организации решают эту проблему частично с помощью поручительства: идут и договариваются с работодателем, что если, например, человек не выйдет на работу, то эта НКО будет его искать, решать эту ситуацию. Еще одна особенность бывших заключенных — они отвыкают от самостоятельности, привыкают подчиняться приказам. Они не всегда готовы сами собрать все документы, пойти в какие-то учреждения. Нужно психологическое сопровождение, чтобы человек снова этому научился», — объясняет Ксения Рунова. 

Автор: Анастасия Кокоурова
Инфографика: Артем Иволгин и Екатерина Буркова